Библиотеки и библиотекари в художественной литературе
К Общероссийскому дню библиотек
Дело в том, что наша библиотека отличается от остальных…
Умберто Эко «Имя розы»
Что и говорить: профессия библиотекаря – древняя и загадочная – в представлении обывателя полна предрассудков.
Кто-то считает её профессией неудачников, забывая, что в разные периоды библиотекарями работали самые образованные и уважаемые люди своего времени. Великий баснописец И. А. Крылов и выдающийся учёный-математик Н. И. Лобачевский, знаменитые писатели и поэты И. В. Гёте, А. А. Дельвиг, В. Ф. Одоевский, Л. Н. Толстой, И. А. Бунин…
Впечатляющий список можно продолжать ещё долго…
Кто-то считает её архаичной и отжившей, не подозревая, что современный библиотекарь – это специалист почти универсальный, работающий на стыке библиографии, педагогики, социальной психологии, архивного дела и информационного менеджмента. В его рабочем арсенале и самые передовые технологии, и самые актуальные формы взаимодействия с читателями. Он весь обращен в будущее! Он меняется, ищет свое место в новом цифровом мире.
Кто-то считает профессию библиотекаря неинтересной, скучной – «без огонька» и экспрессии – не задумываясь над тем, к чему на самом деле приближен библиотекарь, чему противостоит и что хранит. А хранит не просто книги – он сохраняет связь времен, бережет память поколений! Он всегда на пике борьбы с бездуховностью, «расчеловечеванием»! Постоянный контакт с разными людьми, необходимость работать в цейтноте, умение за считаные минуты разработать план поиска и найти информацию, нужный документ – всё это добавляет в рутинные будни библиотекаря столько адреналина, что позавидует иной представитель какой-нибудь героической профессии! Библиотекарь всегда чувствует себя немного детективом, немного волшебником…
Ну, а о заблуждении, что в библиотеках работают только строгие и старомодные тетеньки в шальках, даже говорить не стоит: просто приходите к нам в библиотеку и убедитесь сами, как много работает здесь ярких, доброжелательных и интересных людей!
Навязыванию и тиражированию этих мифов о нашей профессии мы во многом обязаны средствам массовой информации, кинематографу и литературе. Тем интереснее и поучительнее иногда бывает посмотреть, какими предстают библиотеки и библиотекари на страницах литературных произведений – этому и посвящен наш обзор.
***
Лиханов, А.А. Высшая мера : повесть / А. А. Лиханов // Педагогическая проза. – Москва : Детство. Отрочество. Юность, 2002. – С. 132-217.
Р2 Л 65 АБ-2092833 ЧЗ-2092832
«…Университетская библиотека оказалась для меня оазисом душевной незамутненности и юношеской чистоты. Выяснилось – можно взрослеть годами, даже уходить в старость, сохраняя при этом привилегии юности – простодушие, наивность, и при этом не опасаться, что попадешь впросак и над тобой станут смеяться…
…Суета часа «пик» требовала от нас предельной собранности, точного, почти на ощупь, знания того, где и что лежит, быстрого шага, скорого движения рук в поисках формуляров, напряжения памяти, чтобы с третьего, от силы четвертого раза знать своих посетителей, не заглядывая в студенческий билет…»
***
Метро 2033 : Последнее убежище. — Москва : Астрель, 2011. — 343, [4] с.: ил. — (Проект Дмитрия Глуховского).
Р 2 М 546 АБ—2184119, АБ—2184120
«На ВДНХ гордились тем, что, несмотря на удаленность от центра, от главных торговых путей, поселенцам удавалось не просто выжить в ухудшающихся день ото дня условиях, но и поддержать, хотя бы только и в пределах станции, стремительно угасающую во всем метрополитене человеческую культуру. Администрация станции старалась уделять этому вопросу как можно большее внимание. Детей обязательно учили читать, и на станции даже была своя маленькая библиотека, в которую, в основном, и свозились все выторгованные на ярмарках книги. Беда была в том, что книги челнокам выбирать не приходилось, брали что было, и всякой макулатуры скапливалось предостаточно. Но отношение к книгам у жителей станции было таково, что даже из самой никчемной библиотечной книжонки никогда и никем не было вырвано ни странички. К книгам относились как к святыне, как к последнему напоминанию о канувшем в небытие прекрасном мире, и взрослые, дорожившие каждой секундой воспоминаний, навеянных чтением, передавали это отношение к книгам своим детям, которым и помнить уже было нечего, которые никогда не знали и которым не было суждено узнать иного мира, кроме нескончаемого переплетения угрюмых и тесных тоннелей, коридоров и переходов. Но немногочисленны были станции, на которых печатное слово так же боготворилось. И жители ВДНХ с гордостью считали свою станцию одним из последних оплотов культуры, северным форпостом цивилизации на Калужско-Рижской линии».
***
Улицкая, Л. Сонечка / Л. Улицкая. – М.: Эксмо-Пресс, 2001. – 128 с.
Р2 У 488 ЧЗ—2072175, АБ—2079067, АБ—2079068
«…Она окончила библиотечный техникум, стала работать в подвальном хранилище старой библиотеки и была одним из редких счастливцев, с легкой болью прерванного наслаждения покидающих в конце рабочего дня свой пыльный и душный подвал, не успев насытиться за день ни чередой каталожных карточек, ни белесыми листиками требований, которые приходили к ней сверху, из читального зала, ни живой тяжестью томов, опускавшихся в её худые руки…»
***
Лиханов, А.А. Никто : роман / А. А. Лиханов // Педагогическая проза. – М.: Детство. Отрочество. Юность, 2002. – С. 399-583.
Р2 Л 65 АБ-2092833 ЧЗ-2092832
«Казенные двери – их много в библиотеках – одна, другая, пятая, и вдруг – вспышка, озарение: она!
Дюймовочка стояла за устройством, похожим на прилавок, окруженная со всех сторон книгами – на стеллаже, за спиной, пачками на прилавке, и сбоку, и еще, только была она не в голубом, а в клетчатом и зеленом аккуратном костюмчике, и опять коса лежала на груди, кажется, все это вместе называется тургеневская девушка.
И вот она смотрит на Кольчу, вокруг никого нет, говорит ему приветливо «Здравствуйте!», и он что-то произносит в ответ, она спрашивает, какой у него номер, и он, дурачок, не понимает, что у читателей бывают номера, и, с трудом приходя в себя, наконец объясняет, что хотел бы записаться. Достает паспорт…»
***
Бунин, И. А. Жизнь Арсеньева: роман и рассказы / И. А. Бунин. — Москва : Советская Россия, 1991. — 316, [2] с.: ил.
Р 1 Б 91 АБ—1965258
«…Я заходил в библиотеку. Это была старая, редкая по богатству библиотека. Но как уныла была она, до чего никому не нужна! Старый, заброшенный дом, огромные голые сенцы, холодная лестница во второй этаж, обитая по войлоку рваной клеенкой дверь. Три сверху до низу установленных истрепанными, лохматыми книгами залы. Длинный прилавок, конторка, маленькая, плоскогрудая, неприветливо-тихая заведующая в чем-то черненьком, постном, с худыми, бледными руками, с чернильным пятном на третьем пальце, и запущенный отрок в серой блузе, с мягкой, давно не стриженной мышиной головой, исполняющий ее приказания…»
***
Бабель, И. Э. Публичная библиотека / И. Э. Бабель // Избранное. – Минск : Современное слово, 1998. – С. 258-261.
Р2 Б 123 АБ—2106904
«То, что это царство книги, чувствуешь сразу. Люди, обслуживающие библиотеку, прикоснулись к книге, к отраженной жизни, и сами как бы сделались отражением живых, настоящих людей... В читальном зале – служащие повыше: библиотекари. <…> Они плохо одеты, тощи до крайности. Похоже на то, что ими фанатически владеет какая-то мысль, миру не известная.
Хорошо бы их описал Гоголь!»
***
Гришковец, Е. В. Следы на мне : рассказы / Е. В. Гришковец. — М. : Махаон, 2007. — 317 с.
Р2 Г 859 ЧЗ—2162175, АБ—2162176, АБ—2162177
«…В библиотеке было здорово! Мне понравилось сразу. Там приятно пахло, было тихо, но не беззвучно. В библиотеке царили приглушенные звуки: тихие шаги, голоса на уровне шёпота, шелест страниц, касание книг друг о друга. Там все были заняты делом, старались никому не мешать и, казалось, уважали ближнего. В большом читальном зале было светло и хорошо…»
***
Воробьев, Е. З. Шелест страниц : повесть / Е. З. Воробьев // Незабудка : повести, рассказы. — Москва : Известия, 1977. — 686 с.: ил. — (Библиотека «Дружбы народов»).
Р 2 В 751 ЧЗ—1444801, КХ—1425911, АБ—1425912
«Чтобы избежать длинной очереди, Капа приезжала за полчаса до открытия библиотеки и терпеливо ждала у входа…
Сдержанный кашель; приглушенные шаги; шуршание карандашей и ручек; шелест переворачиваемых страниц; осторожный скрип отодвигаемого кресла на резиновых набойках.
Вдумчивая тишина рождена не только уважительностью к сотням читателей, но ещё в большей степени – близким соседством с сокровищницей знаний…»
***
Лиханов, А. А. Детская библиотека : повесть / А. А. Лиханов // Детская библиотека : сборник повестей и рассказов. – Москва : Детская литература, 1986. – С. 171.
Р 2 Л 65 АБ—2186089
«…в третью военную осень, сразу после каникул, я записался в библиотеку…
…Сама библиотекарь была одета странно. На голове лохматая ушанка, вместо тесемок у которой настоящие ленты, и ниже подбородка они завязаны в бант, каким девчонки завязывают волосы – такой же широкий, похожий на бабочку. Сама шапка, правда лохматая не вся, не целиком, кое-где выдраны целые клочья, будто эту шапку рвали злые собаки. А вот пальто на старушке совершенно необыкновенное, такого я еще не видал. Оно, кажется, бархатное, переливается, когда старушка шевелится, да еще сверху нависает пелерина, а на ней красивый светло-серый воротник.
Потом, когда мы выйдем на улицу, бабушка скажет то ли мне, то ли самой себе в задумчивости: «Такие пальто раньше барыни носили», – а пока я разглядывал библиотекаршу во все глаза и едва сдерживался, чтобы не прыснуть. Этот ее величаво-печальный наряд завершали перчатки с отрезанными пальцами, чтобы удобней писать».
***
Шукшин, В. М. До третьих петухов : повесть-сказка // До третьих петухов: рассказы и повести / В. М. Шукшин. — Москва : ПРОЗАиК, 2009. — С. 445-509.
Р2 Ш 954 АБ—2168409
«Как-то в одной библиотеке, вечером, часов этак в шесть, заспорили персонажи русской классической литературы. Еще когда библиотекарша была на месте, они с интересом посматривали на нее со своих полок – ждали. Библиотекарша напоследок поговорила с кем-то по телефону… Говорила она странно, персонажи слушали и не понимали. Удивлялись….»
***
Коэльо, П. Одиннадцать минут / П. Коэльо ; пер. с португ. А. Богдановского. — Москва : АСТ : Астрель, 2010. — 352 с.
АБ—2177277
«Чтобы отвлечься и чем-то заполнить пустые часы и попрактиковаться в языке, она стала покупать журналы со статьями о знаменитых актерах, однако вскоре поняла, что это обходится слишком дорого, а потому записалась в ближайшую библиотеку…
– Милая, вы еще так молоды, – сказала ей библиотекарша. – Перед вами вся жизнь. Читайте. Забудьте все то, что вам наговорили, и читайте.
– Да я прочла уже много книг.
И в эту минуту Мария вспомнила, как охранник Маилсон говорил: «Нужно, чтобы токи шли». Библиотекарша казалась ей человеком добрым, кротким, участливым, готовым прийти на помощь. Надо обольстить ее – она может стать Марии подругой. И, мгновенно перестроившись, она сказала:
– Но хочу прочесть еще больше. Пожалуйста, посоветуйте мне что-нибудь».
Уважаемые читатели! Эти и многие другие книги – о библиотеках, библиотекарях, книгах, и людях их читающих – ждут вас в отделе городского абонемента.
И мы вас – тоже ждем!
Информацию подготовила заведующая
отделом городского абонемента Волкова Н.Н.
Мы работаем каждый день
с 9-30 до 19 часов.
Выходной – пятница.
Телефон 8(861) 268-52-49 доб. 116.
Дополнительные услуги отдела:
- Продление по телефону сроков пользования литературой;
- Прием заявок на литературу, временно отсутствующую в фонде отдела по причине «выдана другому читателю».
…Суета часа «пик» требовала от нас предельной собранности, точного, почти на ощупь, знания того, где и что лежит, быстрого шага, скорого движения рук в поисках формуляров, напряжения памяти, чтобы с третьего, от силы четвертого раза знать своих посетителей, не заглядывая в студенческий билет…» 
«…Она окончила библиотечный техникум, стала работать в подвальном хранилище старой библиотеки и была одним из редких счастливцев, с легкой болью прерванного наслаждения покидающих в конце рабочего дня свой пыльный и душный подвал, не успев насытиться за день ни чередой каталожных карточек, ни белесыми листиками требований, которые приходили к ней сверху, из читального зала, ни живой тяжестью томов, опускавшихся в её худые руки…» 
«…Я заходил в библиотеку. Это была старая, редкая по богатству библиотека. Но как уныла была она, до чего никому не нужна! Старый, заброшенный дом, огромные голые сенцы, холодная лестница во второй этаж, обитая по войлоку рваной клеенкой дверь. Три сверху до низу установленных истрепанными, лохматыми книгами залы. Длинный прилавок, конторка, маленькая, плоскогрудая, неприветливо-тихая заведующая в чем-то черненьком, постном, с худыми, бледными руками, с чернильным пятном на третьем пальце, и запущенный отрок в серой блузе, с мягкой, давно не стриженной мышиной головой, исполняющий ее приказания…» 
«…В библиотеке было здорово! Мне понравилось сразу. Там приятно пахло, было тихо, но не беззвучно. В библиотеке царили приглушенные звуки: тихие шаги, голоса на уровне шёпота, шелест страниц, касание книг друг о друга. Там все были заняты делом, старались никому не мешать и, казалось, уважали ближнего. В большом читальном зале было светло и хорошо…» 
«…в третью военную осень, сразу после каникул, я записался в библиотеку… 
«Чтобы отвлечься и чем-то заполнить пустые часы и попрактиковаться в языке, она стала покупать журналы со статьями о знаменитых актерах, однако вскоре поняла, что это обходится слишком дорого, а потому записалась в ближайшую библиотеку…