Последний реформатор Российской империи

обозрение документов из фонда библиотеки

Обилие исследовательских работ, публицистических и полемических высказываний, посвященных Петру Аркадьевичу Столыпину, позволяет говорить о неослабевающем интересе к сложной и противоречивой фигуре последнего реформатора Российской империи. В разные периоды, в зависимости от политической конъюнктуры, к этому интересу примешивались идеологические составляющие, что неизбежно приводило к мифологизации и искажению личности Столыпина, мешало объективной оценке его деятельности.

В этом состоит еще одна – посмертная – драма Столыпина: потерявший поддержку царя и его окружения и, возможно, преданный ими; непринятый как революционно, так и консервативно настроенными современниками, он оставался непонятым и все последующее столетие после своей гибели. Часто его идеи становились разменной монетой в политических дискуссиях, являлись частью растиражированных стереотипов, выдернутых их контекста фраз, пропагандистских лозунгов.

Документы, хранящиеся в фонде нашей библиотеки, позволяют не только составить представление о сущности реформ Столыпина, его успехах и неудачах, но и проследить, как менялось отношение к его делам, замыслам с течением времени, насколько по-разному оценивалась его роль в истории нашей страны.

44-летний Столыпин оказался на вершине власти в разгар революционного кризиса 1905-1907 гг. "в стране окровавленной, потрясенной, представляющей из себя шестую часть шара, и это в одну из самых трудных исторических минут, повторяющихся раз в тысячу лет"[1, С. 605].

За шесть лет, когда Столыпин занимал в царском правительстве пост министра внутренних дел, а затем пост председателя Совета министров, на него было совершено 11 покушений. В результате одного из них серьезно пострадал его трехлетний сын, а дочь осталась инвалидом на всю жизнь. Последнее покушение стало роковым для самого Столыпина.

Почти сразу имя Столыпина прочно связали с аграрной реформой, "с одной из немногих реализованных реформ, автором которой, строго говоря, он не был, хотя она входила в систему задуманных им преобразований. Реформа была не самой удачной из этой серии, и ее судьба тоже оказалась странной. Сначала ее беспощадно поносили, в ней не разобравшись, а с недавнего времени стали восхвалять, так и не потрудившись разобраться"[2, С. 3].

В этой связи, прежде всего, необходимо обратиться к небольшой брошюре 1907 года издания "Хуторское расселение"[3]. Ее автор – один из идеологов столыпинской аграрной реформы землеустроитель, ученый-энтузиаст Андрей Андреевич (Карл Андреас) Кофод (1855—1948). Датчанин, проживший в России в общей сложности около пятидесяти лет – его личность и биография сами по себе заслуживают внимания. В начале века он первым в России приступил к систематическому изучению практики добровольных крестьянских разверстаний. В поездках, совершенных на свои средства, он обнаружил около 950 деревень, где проходили подобные процессы, проанализировал их и укрепился в своем убеждении: непременным условием повышения продуктивности крестьянских хозяйств является расселение крестьян из общины на хутора со сведением всей принадлежащей крестьянам земли в единый надел.

После знакомства со Столыпиным именно Кофод, уже в качестве чиновника особых поручений, принял самое деятельное участие в подготовке, пропаганде и проведении аграрной реформы. Возглавив инструкторскую часть Комитета по землеустроительным делам, он укомплектовал штат инструкторов, организовал обучение землемеров, сам много ездил по стране, лично контролировал процесс на местах. Фактически это он разработал детальную методику разверстаний. Для ее продвижения в массы в 1907 году он пишет упомянутую выше брошюру, изданную рекордным для того времени тиражом. Предназначенная для крестьян, она самым доступным языком, максимально доходчиво объясняет преимущества хуторской и отрубной форм ведения хозяйства, необходимость ликвидации чересполосицы и т.д.

До недавнего времени имя Андрея Андреевича Кофода было известно только специалистам, но в 2003 году, к 140-летию со дня рождения Петра Аркадьевича Столыпина, в свет вышел сборник документов из фондов Российского государственного архива под общим названием "Столыпинская реформа и землеустроитель А.А. Кофод"[4]. Наряду со знаменитыми программными речами П.А. Столыпина в Государственной Думе, служебной перепиской Комитета по землеустроительным делам, в издание вошли и главы из мемуаров Кофода. Большой интерес вызывают также опубликованные в сборнике письма крестьян об экскурсиях на хутора Волыни, поездках на практику в Европу, использовании чужого опыта на родине. Документальные свидетельства позволяют увидеть аграрную реформу 1906-1917 годов как бы изнутри, глазами участников: и самих реформаторов, и крестьян, в интересах которых и велись преобразования.

Советскую историографию столыпинских преобразований во многом определило отношение к Столыпину В. И. Ленина, который в своих работах называл его "вешателем", "реакционером", "ничтожным лакеем царя и царской придворной шайки черносотенцев", "серьезным и беспощадным врагом" и т.д.

Классовый, весьма политизированный подход в оценке экономических реформ царского правительства прослеживается, например, в работе с говорящим названием "Столыпинщина" выпускника Института красной профессуры И.И. Литвинова [5]. Марксистско-ленинскую методологию в качестве базовой и обязательной использовали в своих исследованиях С.М. Дубровский [6], С. М. Сидельников [7], Г.А. Герасименко [8].

Проблематика научных исследований расширилась в период «хрущевской оттепели». Например, в 1960 году вышла работа Е.Г. Василевского, посвященная отношению политических партий различных направлений к столыпинскому курсу аграрной политики [9]. Идея, которую отстаивал автор, заключалась в превозношении роли партии большевиков в разрешении аграрного вопроса, при этом действия других политических сил подвергались резкой критике.

В целом заслугой советских исследователей можно считать значительное накопление фактического материла, введение в научный оборот широкого корпуса архивных источников. Вместе с тем, в исторической литературе сохранялось тенденциозное освещение столыпинских преобразований, выводы практически всегда свидетельствовали об их полном провале. К Столыпину отношение было огульно негативным.

Положение меняется на волне демократизации, вызванной перестройкой. Несомненным плюсом была деидеологизация исторической науки, что позволило ученым и исследователям участвовать в дискуссиях, переосмысливать многие события и явления. Новое освещение получили переселенческое движение и процессы хуторизации, деятельность Крестьянского банка, попытки Столыпина провести реформу местного самоуправления и предоставить крестьянам больше личной свободы.

Но отхода от крайней политизации этого вопроса не случилось. Напротив, переломное для страны время «вынесло из глубин отечественной истории многие имена и факты, прежде известные лишь малому кругу узких специалистов. Вспомнили и о Столыпине – и вновь его постигла странная участь. Вокруг его имени взвихрился шквал суетливого почитания и восторженных эмоций. Ссылаясь на него вкривь и вкось, его спешат записать себе в союзники даже те, с кем он совершенно уж точно не пошел бы ни на какой союз. Однако такой энтузиазм не прибавляет знания, и Столыпин остается непонятым и в наши дни» [2, С. 4].

Мнения интерпретаторов – историков, политиков, журналистов – разошлись. Например, одни считали, что неадекватно жестокие репрессии, которыми было отмечено окончание первой русской революции, и которые были известны всем советским школьникам как годы «столыпинской реакции» – это вынужденные действия по защите достигнутого уровня общественного устройства от хаоса, анархии и развала.

Другие, например, советский и российский ученый и публицист Сергей Кара-Мурза, напротив, считали Столыпина «отцом русской революции» [10], имея в виду, что и политика репрессий, и неудачные реформы до крайности обострили противостояние в обществе и привели к социальному взрыву, гражданской войне, смене общественного строя.

«Кажется, ни о ком из деятелей царского режима последних лет его существования не высказывается столько противоречивых мнений, как о Столыпине, – писал в своей работе «Столыпин без легенд» известный исследователь его биографии историк П.Н. Зырянов. – Даже фигура С.Ю. Витте, чья государственная деятельность была продолжительней и, можно сказать, плодотворней, не вызывает столько споров. Может быть, дело в том, что Столыпин был последним крупным государственным деятелем царского режима. По существу, был его последним шансом» [11, С. 3].

Попытка осветить фигуру последнего реформатора Российской империи была предпринята Фондом изучения наследия П.А. Столыпина в рамках крупномасштабного научно-исследовательского проекта, итогом которого стал сборник «Грани таланта политика» [12]. Многие документы, опубликованные в сборнике, были выявлены в федеральных архивах и введены в научный оборот впервые. Они представляют собой своеобразную творческую лабораторию государственного деятеля: записки, аналитические отчеты, доклады, рапорты, инструкции, телеграммы, письма, интервью. Этот документальный массив позволяют непредвзятому и заинтересованному исследователю сделать собственные выводы о деятельности последнего реформатора Российской империи.

Ссылки на документы из фондов ККУНБ им. А.С. Пушкина:

  1.   Столыпин, П. А. Переписка / П. А. Столыпин ; Фонд изучения наследия П. А. Столыпина, Российский государственный исторический архив. Москва : РОССПЭН, 2004. 704 с.

  2.   Зырянов П. Н. Петр Столыпин: политический портрет / П. Н. Зырянов. Москва : Высшая школа, 1992. 159 с. (История в лицах).

  3.   Кофод, А. А. Хуторское расселение / А. А. Кофод ; Главное управление землеустройства и земледелия. Санкт-Петербург : Типография газеты Сельский вестник, 1907. 72 с.

  4.    Столыпинская реформа и землеустроитель А. А. Кофод : документы, переписка, мемуары / составитель, предисловие и комментарии А. В. Гутерц. Москва : Русский путь, 2003. 744 с.

  5.   Литвинов И. И. Столыпинщина / И. Литвинов. Харьков : Пролетар, 1931. 104 с. (Библиотечка по истории народов СССР).

  6.   Дубровский С. М. Столыпинская земельная реформа / С. М. Дубровский ; Академия наук СССР, Институт истории. Москва : Изд-во Академии наук СССР, 1963. 599 с.

  7.   Сидельников С. М. Аграрная реформа Столыпина : учебное пособие / С. М. Сидельников. Москва : Изд-во Московского ун-та, 1973. 335 с.

  8.   Герасименко Г. А. Борьба крестьян против столыпинской аграрной политики / Г. А. Герасименко. Саратов : Изд-во Саратовского ун-та, 1986. 344 с.

  9.   Василевский Е. Г. Идейная борьба вокруг столыпинской аграрной реформы / Е. Г. Василевский. Москва : Соцэкгиз, 1960. 227 с.

10.   Кара-Мурза С. Г. Столыпин – отец русской революции / С. Г. Кара-Мурза. Москва : ЭКСМО, 2003. 288 с. (Новейшая история).

11.   Зырянов П. Н. Столыпин без легенд. Москва : Знание, 1991. 64 с. (Новое в жизни, науке, технике).

12.   Столыпин П. А. Грани таланта политика : [сборник] / П. А. Столыпин ; Фонд изучения наследия П. А. Столыпина, Российский государственный исторический архив. Москва : РОССПЭН, 2006. 623 с.

Обозрение подготовила

Н.Н. Волкова,

главный библиограф

информационно-библиографического отдела